Почему ошибаются пророки?

   Прогнозы бывают разные. Научные, которых пока еще никто не видел. Страшные - чтобы припугнуть общество и привлечь его внимание к какой-нибудь проблеме. Розовые, как сон о светлом будущем - когда внимание общества хотят отвлечь от каких-то проблем. Практические, когда речь идет, скажем, о будущей прибыли. Наконец, долгосрочные, краткосрочные и всякие разные... Реже всего встречаются точные. Еще реже - точные и долгосрочные. Их обычно стараются и не делать, но те, кто решается предсказывать отдаленное будущее, должны обладать изрядной смелостью и воображением.

   Таков был Алексис Токвиль. В 1835 г. он писал:

   <Итак, настанет время, когда в Северной Америке будет жить полтораста миллионов жителей, равных между собою, которые все будут принадлежать к одной семье, все будут иметь одно историческое происхождение, одну цивилизацию, один язык, одну религию, одинаковые привычки и нравы и между которыми мысль будет обращаться, принимая одну и ту же форму и окраску... Вот, стало быть, совершенно новый факт в мировой истории, значение и последствия которого трудно себе представить даже в воображении. В настоящее время существуют на Земле два великих народа, которые, начав с различных точек, приближаются, по-видимому, к одной цели: это русские и англо-американцы.

    Их исходные точки различны, пути их тоже различны; и однако каждый из них предназначен, по-видимому, тайной волею провидения держать когда-нибудь в своих руках судьбу половины человечества.>

   Поистине, Токвиль был выдающимся человеком - ведь в то время большая часть территории США еще не была нанесена на карты, в южных штатах ничто не предвещало скорый конец рабства, а Техас был независимым государством, в 1844 году, дабы упрочить свою независимость, заключившим союз с Великобританией и Францией. Когда через год Техас все же пожелал войти в состав США, прогрессивная американская общественность усмотрела за просьбой о присоединении заговор колониалистов и горячо возражала против аннексии независимого государства. Что же касается России, то лишь 1833 г. правительство запретило продавать крепостных с публичных торгов, а <Философические письма> Чаадаева, в которых тот несколько иначе видел судьбу нашей страны, еще не были опубликованы.

   Но для удачного прогноза вовсе не обязательно быть человеком выдающимся. Когда в 1951 г. американский журнал "Collier's" (специальный номер от 27 октября 1951 г.) расписал победу США над СССР в третьей мировой войне (начатой с ядерных ударов по городам США) и оккупацию нашей страны войсками ООН, все сочли это дурной шуткой и пропагандистским выпадом, тем более, что все заканчивалось тем, как освобожденные от коммунистического ига русские вместе с американцами восстанавливают разрушенные города (свои и американские), вместе строят демократию и идут к светлому будущему... (Кстати, тема третьей мировой войны - разумеется, ядерной - в те времена была общим местом). Прошло 40 лет, и слова о том, что советские заводы и фабрики будут проданы иностранным предпринимателям, а на первых полосах московских газет будут статьи об американских кинозвездах, воспринимаются как-то иначе. (Нам все кажется, что нас погубили специально, что это какой-то дьявольский заговор... Как это виделось в 1951 году, явствует из статьи Дж. Кеннана. Обратите внимание на предисловие, где говорится, что журнал "Collier's" "напечатал карту нашей страны с указанием городов-мишеней для атомных бомбардировок". На самом деле речь статья в "Collier's" называлась "Образ войны, которой мы не хотели" ("Preview of the War We Do Not Want"). Речь в ней шла о том, что крупнейшие города и с той, и с другой стороны будут разрушены. Ссылки на эту статью встречаются до сих пор - как раз потому, что, по мнению специалистов в области ядреного оружия, художникам и писателям, работавшим над тем выпуском журнала, не хватило воображения. О том, как видят специалисты последствия ядерного удара по Пентагону сегодня, можно прочитать в журнале "The Bulletin of Atomic Scientists" (January/February 2004, Volume 60, No. 1, pp. 33-43) в статье Линна Идена "Город в огне" (Lynn Eden. City on fire).

   Можно ли вообще предвидеть будущее? Как ни странно, пророки, астрологи, футурологи, фантасты и все, кто так или иначе считает прогнозы своим призванием, редко попадают в яблочко. Кое-что они, понятное дело, угадывают. Такие предсказания остаются в памяти потомков, а что до не исполнившихся - то кому до этого дело? Попробуйте припомнить, сколько раз в минувшие десять лет нам предрекали конец света... Куда лучше предсказания удаются поэтам. Может быть потому, что все наши догадки о будущем - это прежде всего предчувствие. Что-то такое носится в воздухе, и тогда рождаются строки: "Настанет год, России черный год..." или "в терновом венце революций грядет шестнадцатый год..." Поэты, однако, не пророчествуют по заказу или на потребу публике.

   Должно быть, пророки попадают пальцем в небо не в последнюю очередь потому, что хотят быть услышанными. Ведь никто из них не желает повторить судьбу Кассандры: как известно, за то, что она отказалась разделить ложе с Аполлоном, мстительный бог отомстил ей тем, что никто не принимал всерьез ее предсказания.

   Что же хотим мы услышать о будущем? А все то же самое, что и в теленовостях. Войны, катастрофы, ужасные преступления, борьба за власть... Вот, скажем, прогноз на 2030-2040 гг. писателя Андрея Лазарчука в написанной "под Стругацких" повести "Все хорошо", прогноз как бы случайный, потому что повесть вообще не об этом:

    "Полыхающие по всему миру войны, канун большой [войны] ... разруха, голод, миллионные толпы беженцев - в начале десятилетия; мир, покой, благополучие, всеобщая любовь и взаимоустойчивость - в конце. Без видимых причин. ... [О последних войнах] забыли моментально и начисто.... Дети пятидесятых уже не могли представить себе иной жизни, чем тот бесконечный праздник, который подарили им старшие. В их представлении война с Гитлером закончилась едва ли не позже Евфратского котла, великого Транссахарского марша Шварценберга или битвы за Дарданеллы..."

   К слову, один из самых верных по духу прогнозов на конец XX века находим у тех же Стругацких в повести "Хищные вещи века".

   Человечество не меняется уже много веков, и психологи давно подметили, что плохие новости вызывают куда больший интерес, чем хорошие. (Надо полагать, в былые времена те, кто невнимательно слушал "последние гадости", долго не жили - нужно же успеть соломки подстелить). Профессиональные пророки были неплохими психологами - и в том числе модный ныне Нострадамус:

    "Не пройдет и 177 лет, трех месяцев и 11 дней с тех пор, как я пишу [март 1555 г.], и чума, голод, войны и, главным образом, наводнения так опустошат наш мир, что выживет очень мало людей, и земля будет невспаханной и бесплодной, такой, какой она была до начала творения".

    (Что же это такое ужасное случилось в 1732 году?.. Прусский король Фридрих-Вильгельм разрешил лютеранам, которых изгнали из Зальцбурга, поселиться в Восточной Пруссии. А в Париже умер известный краснодеревщик Буль...)

   А вот еще:

   "...над нами уже занесены мечи, на нас идут приступом эпидемии и войны, гораздо более страшные, чем те, что были перенесены тремя поколениями, жившими раньше нас. На нас надвигается голод, который будет повторяться с такой же последовательностью, как и движения звезд".

   Такие пассажи можно отыскать едва ли не в каждом втором катрене Нострадамуса. Там нет Канта и Моцарта, Шекспира и Пушкина, железных дорог и телефонов. Нет того, что реально определяет судьбу человечества - культуры. Есть лишь неизменный, с каменного века идущий страх, что обрушится бич божий - в чем бы он ни выражался, - войны да политические дрязги. Читать сегодня Нострадамуса - все равно что вчерашнюю газету. Непременная война, какое-нибудь стихийное бедствие или эпидемия, да рассуждения о смене власти и грозящем голоде... Если книга Нострадамуса о чем и говорит, то лишь о том, что за минувшие 500 лет природа человека ничуть не изменилась. Как, очевидно, не менялась она и в предшествующие пять тысяч - и не изменится в последующие тысячелетия.

   Но в этой неизменности мы находим первую точку опоры, позволяющую судить о будущем. Мир вокруг нас меняется быстрее, чем мы сами. И в завтрашнем мире, каким бы немыслимым он не казался, будут жить вполне заурядные люди. И золотой век будет все так же недостижим. И в этом смысле Нострадамус прав - будущее сулит нам новые конфликты, интриги и бедствия (а едва ли не половина всех бедствий в мире происходит из людской неспособности предвидеть будущее). Именно поэтому предрекать всякие неприятности выгоднее - рано или поздно такие предсказания сбываются и, увы, куда чаще, чем нам хотелось бы.