Исторические циклы

(Глава 8 (ч. 1 и 3) из кн. Ю.В. Яковец "Циклы. Кризисы. Прогнозы", М., 1999, с. 230-241, 252-261)

Выше рассматривались циклично-генетические закономерности в динамике отдельных сторон общества - в развитии человека и его взаимоотношениях с окружающей природой, в прогрессе технологий, экономических и социально-политических отношений, государства и права, науки и культуры, образования. Каждый из исследованных циклов не действует изолированно, все они непрерывно взаимодействуют, образуя сложный ритм, пульсацию человеческой истории. Теперь мы можем обратиться к цикличной динамике общества как системы высшей степени сложности, где формируется конечный итог взаимодействия всех видов циклов. Речь идет о циклах в истории человечества.

Идея исторических циклов не нова. Еще до начала нашей эры римский историк Полибий в 40-томной "Всеобщей истории" и китайский историк Сыма Нянь в "Исторических записках" рассматривали историю общества как круговорот, как цикличное движение. Идею больших исторических циклов выдвинул в начале нашей эры арабский историк аль Бируни; через пару веков эту идею развил Ибн Халдун из Туниса. В эпоху Возрождения идею циклов в историческом процессе высказал французский историк Вико А немецкий философ и историк Иоганн Гердер в конце XVIII в. в работе "Идеи к философии истории человечества" подчеркивал генетические начала в истории, периодические перевороты между эпохами космического масштаба. К. Маркс и Ф. Энгельс во второй половине XIX в. обосновали идею периодической смены общественно-экономических формаций как глубинной основы исторического прогресса.

Идею о культурно-исторических типах локальных цивилизаций выдвинул еще в 1869 г. русский историк Н.Я. Данилевский [7]; эта идея была развита в опубликованной в 1918 г. книге О. Шпенглера "Закат Европы" [б]. Наиболее полно учение о круговороте локальных цивилизаций трех поколений, их цикличной динамике изложил известный английский историк Арнольд Тойнби в12-томном "Исследовании истории" [71]. Французская историческая школа "Анналов" во главе с Марком Блоком и Люсьеном Февром и особенно самый выдающийся ее представитель Фернан Бродель внесли весомый вклад в исследование разных видов циклов в истории общества (8. Т. З]. Идею трех волн в истории человечества - аграрной, индустриальной и постиндустриальной - обосновал американский футуролог Олвин Тоффлер [1б]. Среди российских исследователей исторических циклов следует отметить Л.Н. Гумилева и особенно современного историка И.М. Дьяконова с его концепцией восьми фаз общеисторического процесса [54].

Автор впервые сформулировал свой подход к историческим циклам в докладе "Становление постиндустриальной цивилизации" на дискуссии "Циклы Кондратьева и будущее: взгляд в XXI век" в рамках Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.Д. Кондратьева в марте 1992 г. [2]. Более подробно эта концепция была развернута в монографиях "У истоков новой цивилизации", опубликованной на русском и английском языках в 1993 г. [23] "Ритм смены цивилизаций и историчские судьбы в России" в 1994 г. Это дало возможность развернуть концепцию автора в фундаментальном труде "История цивилизаций", изданном в 1995 г. [42] и переизданном 8 доработанном виде как учебное пособие в 1997 г. [З]. Эти взгляды в концентрированном виде выражены в докладе на II Международной научной конференции (март 1995 г.) "Проблемы и перспективы становления Постиндустриальной цивилизации" и в рекомендациях конференции [73].

Логично возникает вопрос: если идея исторических циклов имеет столь длительную "бороду" и так много сторонников, то что нового внес в эту проблему автор настоящей монографии? Попытаемся дать ответ на этот резонный вопрос.

Во-первых, исторические циклы выступают здесь как обобщающее выражение циклично-генетических закономерностей динамики общества, как вершина пирамиды циклов; впервые раскрыта ее сложная структура, многомерная система составляющих ее видов цикличного развития отдельных элементов общества. Это новый шаг в развитии русского, да и мирового циклизма.

Во-вторых, раскрыта многогранность самих исторических циклов - смена мировых цивилизаций, эволюция локальных цивилизаций, циклов разной длительности. Впервые выдвинуто понятие исторических суперциклов, охватывающих триаду родственных цивилизаций, что позволило по-новому взглянуть на содержание современного переходного периода.

В-третьих, автор попытался избежать традиционного для многих историков европоцентризма либо увлечения траекторией какой-либо одной локальной цивилизации. Дан логический обзор основных этапов исторического пути всего человечества как целостной системы. Отправным пунктом этого пути, по мнению автора, является неолитическая революция. Впервые выдвинуто положение о трех мировых цивилизациях, следующих за индустриальной в первой половине III тысячелетия. Автор взял даже на себя смелость определить хронологические рамки этих грядущих этапов, - если история не будет прервана вследствие термоядерной, экологической или космической катастрофы.

Видимо, этого немало, чтобы системно изложить взгляды автора по этой проблеме - не претендуя на ее завершенность и окончательный характер полученных выводов. И пусть противники данной концепции выдвигают контраргументы против приведенных рассуждений и доказательств это поможет выяснению истины.

Любое развитие в природе или в обществе - циклично, закономерно-неравномерно, проходит через схожие фазы. В Древней Греции, где появилось понятие циклов, их понимали как движение по замкнутому кругу, периодическое возвращение к исходному пункту. Но затем стало преобладать понимание цикла как спирали, повторение схожих, но неодинаковых фаз в поступательном движении, волнообразно-прогрессивное развитие. Именно в этом смысле автором употребляется понятие "цикл".

По теории циклов в отдельных сферах общества написаны десятки и сотни книг. Хорошо известны циклы демографические, экономические, научные, технические, изобретательские, инновационные, экологические, политические, в области культуры, образования и т.п. Каждый из них характеризует неравномерную динамику одной из сфер жизни общества, обладает своей специфической ритмикой, взаимодействует с циклами в смежных сферах. Предмет нашего исследования - циклы в истории общества (исторические циклы), которые являются результирующей взаимодействия циклов отдельных сторон общественной жизни.

Исторические циклы характеризуют закономерную неравномерность, повторяемость, ритмичность исторического процесса. Речь идет не об отдельных сторонах жизни субъектов и объектов исторического процесса (что отражается в демографических, образовательных, научно-технических, экологических и прочих циклах), а об их совокупном взаимодействии, порождающем новое качество - ритм развития общества в целом в том или ином пространственном измерении (регион, страна, континент, мировое сообщество), оказывающем обратное воздействие на ход каждого из перечисленных выше частных цикличных процессов. В то же время сами исторические циклы испытывают на себе воздействие природных процессов и катастроф, которые порой становились причиной гибели локальных цивилизаций (вспомним легенду о гибели Атлантиды, описанную Платоном) или меняли их судьбу (влияние экологических катастроф, наступлений пустыни в отдельных регионах).

Каждый народ, как и каждый человек, имеет свою неповторимую судьбу, свой уникальный жизненный цикл. Наша задача - не-в том, чтобы выявить и описать специфический почерк, особенности развития той или иной страны, а в том, чтобы обнаружить схожие этапы в цикличной динамике и генетике разных народов, найти место России в неравномерном динамичном развитии человечества.

Для решения этой нетривиальной задачи требуется сформулировать некоторые общеисторические закономерности цикличной динамики и генетики (в качестве рабочих гипотез, не претендуя на завершенность и полноту).

1. Ход исторического процесса носит неравномерный, волнообразно-спиралевидный характер. В истории каждого народа и человечества в целом периоды сравнительно плавного, замедленного, инерционного, предсказуемого развития, когда значительные исторические события-происходят сравнительно редко и не несут радикальных перемен, время от времени сменяются периодами кризисов и революций, учащения исторического пульса, неожиданных поворотов и изломов исторических, судеб. Такая ритмика взлетов и падений, пульсация истории носит всеобщий характер.

Период от зарождения какой-либо общественно-исторической системы до ее гибели (или радикального преобразования) является ее жизненным циклом. Его анатомия, внутренняя структура включает ряд последовательно сменяющих друг друга фаз: зарождение в недрах старой системы, внутреннее, латентное развитие; рождение, утверждение в процессе революционного переворота, в борьбе с уходящей, отживающей системой; распространение, превращение в преобладающую, господствующую систему; зрелость, когда в полной мере проявляются присущие данной системе черты; дряхление, нарастание противоречий, вступление в кризис, в чротиноборство с уже родившейся и борющейся за свое "место под историческим солнцем" следующей системой; наконец, длительная фаза отмирания, реликтового существования в виде отдельных трансформированных осколков на периферии утверждающейся новой системы. Речь идет о типичной схеме, которая в отдельных случаях может модифицироваться и деформироваться.

Под историческим циклом мы понимаем период времени от рождения новой исторической системы, которая проходит последовательные фазы в своем развитии, до следующего переворота, когда утверждается очередная система, хотя реликты отжившей свое историческое время могут просуществовать еще несколько ритмов (в джунглях Амазонки первобытные племена открывали в середине XX в.). Исторический цикл на две фазы короче жизненного из-за совпадения во времени в переходный период конечной и начальной фаз сменяющих друг друга циклов, что определяет непрерывность исторического процесса. Ход истории можно образно представить в виде движущегося (с неравномерной скоростью) маятника, свободный конец которого описывает траекторию, подобную спирали. Никогда не оказываясь дважды в одной и той же точке, маятник совершает во многом сходные по фазам колебания, где повторяются подобные исторические ситуации, взлеты и падения, каждый раз в конкретно-неповторимой форме.

2. История полициклична: друг на друга накладываются, взаимодействуя, исторические циклы разной глубины и длительности.

Каждый исторический цикл имеет свою траекторию движения; но одновременно он несет на себе отпечаток циклов других временных горизонтов. Развивая образ маятника, можно представить себе систему из нескольких маятников разной размерности, каждый из которых выписывает свою траекторию волнообразно-спиралевидного движения, так что общий ход истории оказывается многослойным. На каждую фазу большего по длительности цикла накладывается несколько более коротких циклов. При этом фазы цикла высшего уровня оказывают влияние на длительность и амплитуду колебаний фаз циклов низшего уровня.

Совпадение во времени нисходящих фаз цивилизационного и Кондратьевского циклов в 80-90-х годах XX в. сделало переживаемый в мире и в России кризис особенно затяжным и мучительным. Но с окончанием переходного периода среднесрочные и долгосрочные кризисы окажутся менее глубокими и сравнительно короткими, а фазы процветания - более ярко выраженными и длительными.

3. Между двумя смежными историческими циклами лежит переходный период, который характеризуется кризисом и отмиранием отживающей свой век системы, рождением в муках новой, усилением хаотичности, неупорядоченности исторического процесса.

В этот период распадаются империи и государства, происходят войны, ухудшаются уровень и условия жизни людей, падает эффективность воспроизводства, нарастают элементы разложения в культуре, морали, идеологии. Однако из хаоса постепенно рождается новая упорядоченность, выражающая содержание очередного цикла; переходный период завершается с его утверждением.

Переходные периоды выпадают из обычных рамок периодизации исторических эпох. Они несут на себе отпечаток как уходящей, так и приходящей цивилизации, их противоборства, бремя неустойчивости, стремительной смены исторических событий, возможность рецидивов прошлого, перемещения эпицентров исторического прогресса.

Переходные периоды бывают разной длительности - от нескольких месяцев для краткосрочных циклов, нескольких лет для среднесрочных и долгосрочных до нескольких десятилетий и даже столетий для цивилизационных циклов.

Последняя четверть XX в. характеризуется переходом от индустриальной к постиндустриальной цивилизации (который продлится, видимо, около полувека).

4. Цикличный подход дает возможность по-новому взглянуть на историческое время, измеряемое количеством исторических событий в единицу календарного времени. Бег исторического времени неравномерен по фазам циклов. Он то замедляется в фазах зрелости и застоя, то бешено ускоряется во времена кризисов и революционных перемен, растущей неустойчивости в динамике системы, когда одного случайного события иной раз бывает достаточно, чтобы траектория движения круто изменилась (в рамках возможного веера альтернатив). Именно в такие периоды приобретают решающий вес исторические личности и господин Случай. Исторический маятник, в отличие от метронома или часов, то замедляет, то ускоряет свое движение; соответственно цикличное время может быть то сжатым, спрессованным, то растянутым, тягучим.

Трудно отрицать закономерность ускорения темпов исторического прогресса, сокращения длительности жизненного цикла каждой последующей цивилизации по сравнению с предыдущей, а значит, - продолжительности фаз циклов и переходных периодов. Важно определить количественную меру, коэффициент ускорения, что даст в руки историкам и прогнозистам инструмент для сравнительного точного измерения ритмов исторического прогресса в прошлом и будущем.

Заметим, что здесь недопустим упрощенно-арифметический подход, поиск точной меры. Исторический ритм неравномерен. Кроме того, закономерности в обществе обычно проявляются как тенденции, а не строго математические регулярности. Справедливо и то, что в развитии общества, в отличие от природы, сами закономерности подвержены изменениям, если существенно меняются условия их реализации. Не обязательно темп ускорения, свойственный ранним цивилизациям, присущ современному и будущему историческому ритму.

5. Измерение ритма мировой истории требует определения географических эпицентров, по которым ведется отсчет исторического времени. Каждая страна имеет свое историческое время, неповторимую траекторию движения, то ускоряя, то замедляя его темп. то отставая, то приближаясь к общеисторическому хронометру, по которому ведется счет периодичности мировых цивилизаций. Поскольку лидеры исторического прогресса периодически меняются, для каждой мировой цивилизации потребуется выделить страну (или группу стран), по которой ведется эталонный отсчет времени длительности цивилизации, ее фаз, переходных периодов, определяются хронологические точки. Вокруг этого эпицентра располагаются первая зона влияния, вторая зона влияния, дальняя периферия, историческое время в каждой из которых все более отстает от эталонного времени лидера, хронометр отсчитывает время давно угасшихэпох.

6. Исследование исторических циклов было бы поверхностным и неполным без выяснения закономерностей исторической генетики, регулирующих процессы наследственности, изменчивости и отбора в развитии стран, народов, человечества. Биосоциальный генотип отдельного человека кристаллизуется в наследственном инварианте, генотипе человечества, выражающем его общественную суть и передаваемом от поколения к поколению, от цивилизации к цивилизации. Этот генотип выражает главные черты и единство основных элементов,без которых общество существовать не может и которые отражают содержание наследственности (подобие и разнообразие индивидуумов и коллективов, определенный уровень знаний и навыков, технологический и экономический способы производства, строй социальных, национальных, государственно-правовых, политических отношений, формы духовной жизни).

В своей основе генотип общества остается стабильным в течение тысячелетий. В то же время он периодически пополняется, обогащается опытом народов и поколений, что позволяет накапливать потенциал общества, легче адаптироваться к резким переменам в окружающей среде. В периоды кризисов и революционных потрясений, перехода от одного цикла к другому многократно возрастает поток мутаций, отклонений от наследственного генотипа, господствующих стереотипов мышления и действий. В результате целенаправленного, но чаще - стихийного отбора подавляющее большинство отклонений отбрасывается, но некоторые из них выдерживают испытания и закрепляются в общественном генотипе, пополняя сокровищницу исторического опыта. От этапа к этапу накапливаются и обогащаются потребности, знания и навыки людей, технологические системы, формы собственности и инструменты рынка, способы социально-политического и государственно-правового устройства, элементы науки и культуры, образования и этики. Структура общественного генотипа, объем передаваемого от поколения к поколению, от цивилизации к цивилизации наследства постоянно обогащается.

7. Исторические циклы находятся в постоянном взаимодействии со смежными циклами и прежде всего с циклами в развитии природы. Климатические условия, природные богатства того или иного континента или региона создают внешний фон и определяют естественные условия возникновения и развития исторических циклов. Например, цивилизации ДревнегоЕгипта, Двуречья, Индии возникали в долинах крупных рек, где возможны были системы орошаемого земледелия. Засоление или затопление орошаемых земель иной раз было причиной гибели локальных цивилизаций. Отсчет исторического времени на территории нынешней Европейской России начинается на два тысячелетия позднее, чем в Средиземноморье, поскольку здесь позже отступил ледник и началось потепление. Климатические условия в джунглях Амазонки, бассейнах Волги и Рейна иные, чем на Севере России или на Аляске; это наложило отпечаток на различия локальных исторических циклов на этих территориях.

Опираясь на исторический опыт, познание закономерностей циклический динамики и генетики - вполне возможно и достижимо историческое предвидение - способность прогнозировать ход исторических циклов, смену их фаз, смягчать и сокращать длительность кризисных, переходных фаз, способствовать становлению нового общества. Но для этого история должна перестать быть идеографической наукой, описывающей исторические факты, события, личности;она должна стать подлинно номографической наукой, вооружающей людей силой научного предвидения и тем самым позволяющей им избежать многих бед и препятствий на пути исторического прогресса (не питая, однако, иллюзий о возможности "выпрямить" историческую кривую, преодолеть цикличность динамики общества, чреватую периодическими кризисами и потрясениями).

Какие виды исторических циклов можно выделить, опираясь на изложенные выше теоретические подходы и используя разные классификационные принципы?

В пространственном аспекте следует различать циклы, свойственные истории какого-либо региона (района), страны, группы взаимосвязанных стран (например. Западной Европы, Юго-Восточной Азии), континента (Северной Америки, Евразии, Африки и т.д.), локальной цивилизации и исторический путь всего человеческого рода в масштабе Земли (глобальные циклы). При этом нужно учитывать, что эпицентры исторических переворотов, лежащих в основе формирования новых мировых цивилизаций или их крупных этапов, перемещаются по планете. Если бы сделать "живую карту", на которой вспыхивают огоньки новых цивилизаций на темном фоне угасающих, то удалось бы наблюдать блуждание этих огоньков; разгораясь, они постепенно охватывают соседние страны, но при этом теряя яркость, а со временем темнея. Затем в новом эпицентре, прежде отстававшем, вновь вспыхивает огонек. В последние тысячелетия до нашей эры эпицентры цивилизаций сконцентрировались в Средиземноморье; затем они сместились на Восток. В конце первого - начале второго тысячелетия вновь переместились в Европу, где со временем вспыхнул пожар индустриальной цивилизации, перекинувшийся затем в Северную Америку и охвативший всю планету. Сейчас эпицентр глобального переворота вновь смещается на Восток, в Азиатско-тихоокеанский регион (Япония, США, новыеиндустриальные страны); к новому подъему приближаются и страны Западной Европы. Наряду с лидирующими странами существуют группы стран второго и третьего эшелонов мирового прогресса, отстающие от лидеров на один-два этапа, а на самой дальней периферии - и на одну-две цивилизации. Следовательно, одновременно на Земле могут соседствовать (и взаимодействовать) страны, представляющие несколько цивилизаций. Да и во многих странах, особенно развивающихся, наблюдается подобная картина.

Во временном аспекте по длительности (и глубине преобразований) можно различать следующие исторические циклы.

1. Краткосрочные циклы охватывают несколько лет на том или ином витке исторического прогресса, не меняя существенно судьбу страны, народа, мира.

2. Среднесрочные (10-20 лет) циклы связаны со сменой периодов активной деятельности поколений людей, обновлением поколений машин, переменами в политическом строе, формированием и развитием международных союзов и т.п. Каждое поколение политиков, бизнесменов, ученых приходит со своим видением мира, своими концепциями, стремлениями утвердить свои идеалы, оставить следующему поколению нечто существенное; поэтому перемены глубже, чем при краткосрочных циклах, однако генотип народа, а тем паче человечества сколько-нибудь существенно не меняется.

Уникальное исследование среднесрочных исторических циклов было предпринято выдающимся русским ученым А.Л. Чижевским. В книге, опубликованной в 1924 г. [74], он подводит итоги статистического исследования истории более 50 государств и народов всех континентов за период с 500 г. до н.э. до 1914 г. (за 2414 лет). За единицу отсчета были приняты массовые события, имеющие историческое значение, две их точки: год начала и высшая точка напряжения. Исследование позволило обнаружить цикличные колебания числа массовых событий (историометрические циклы) со средним периодом 11 лет: "В каждом столетии всеобщий цикл исторических событий повторяется ровно 9, раз... Можно считать, что каждый цикл всеобщей исторической, военной или общественной деятельности человечестваравен, в среднем арифметическом, 11 годам" [Там же. С. 27]. При этом четко выделяется четыре периода в структуре цикла; на период минимальной возбудимости (3 года) приходится в среднем 5% исторических событий, на период нарастания возбудимости (2 года) - 20%, на период максимальной возбудимости (3 года) - 60%, на период падения возбудимости (3 года) - 15% [Там же. С. 29].

А.Л. Чижевский однозначно увязывает среднесрочные историометрические циклы с цикличными колебаниями солнечной активности: "Количество протекающих одновременно в различных участках земли исторических событий с приближением к максимуму солнцедеятельности постепенно увеличивается, достигая наибольшего числа в эпохи максимумов, и уменьшается с приближением к минимуму. Это позволяет считать каждый цикл исторических событий всемирно-исторического процесса всеобщим" [Там же. С. 27]. Ученый объясняет такую синхронность непосредственным влиянием активности солнца на интенсивность психической деятельности людей, степень их возбудимости, агрессивности, готовности следовать за вождями, выдвигающими привлекательные для масс идеи. Да и сам пояс возникновения древних цивилизаций связан с широтами, где солнечное воздействие оптимально: "Если мы проследим условия возникновения и развития цивилизаций, то ясноувидим, что величайшие центры умственной жизни человечества первоначально локализуются в местах с оптимумом температуры. Это распространяется на культуры: китайскую, вавилонскую, египетскую, индийскую, античную, арабскую" [Там же. С. 21].

Открытую им закономерность исторического процесса А.Л. Чижевский предлагает использовать в практической деятельности политиков и государств, для предвидения будущего. Он показывает пример такого использования: "В 1927-1929 гг. следует предполагать наступление максимума солнцедеятельности... по всему вероятно, в эти годы произойдут, вследствие наличия факторов социально-политического порядка, крупные исторические события, которые снова видоизменят географическую карту" [Там же. С. 69]. Теперь мы знаем, что в конце этого периода разразился мировой экономический кризис, началось становление тоталитарных режимов в СССР, а затем в Германии.

Влияние природных циклов, в том числе солнечных, на жизнедеятельность человека и активность масс - несомненно. Однако оно вряд ли может быть столь прямолинейным, поскольку опосредуется воздействием множества экономических и социально-политических факторов, роль которых постепенно нарастает и реализуется через специфическую динамику локальных цивилизаций. К тому же длительность исторических циклов имеет общую тенденцию к сокращению, что не скажешь о солнечных циклах. Да и продолжительность последних колеблется в значительных пределах (от 7 до 16 лет), на среднесрочные циклы накладываются долгосрочные и сверхсрочные. Тем не менее изучать воздействие колебаний внешней среды на циклический ход исторического процесса необходимо, и смелая попытка выдающегося русского ученого предпринять обширное статистическое исследование такого взаимодействия заслуживает одобрения и продолжения.

3. Долгосрочные, полувековые (если говорить о современной эпохе) исторические циклы совпадают с Кондратьевскими "длинными волнами" в экономическом и технологическом развитии и связаны с качественными сдвигами в глубинных пластах жизни общества, переходом к новому технологическому укладу, переменами в экономической, социальной, политической жизни, вступлением цивилизации в очередной этап своего развития.

В научной литературе принято вести отсчет долгосрочных (Кондратьевских) циклов ("длинных волн" экономического развития) с промышленной революции - с конца XVII в. Ф. Бродель отодвигает точку их отсчета на пару столетий назад - с XV в. Американские ученые Дж. Модельски и У. Томпсон связывают появление долгосрочных циклов с формированием рыночной экономики в Китае с 930 г.: "Эволюционный потенциал рыночной экономики с точки зрения глобальных перспектив заключается не только во все большем ее усложнении и растущей специализации в условиях высокой урбанизации, но и в последовательно сменявших друг друга волнах нововведений, которые вдыхали новую жизнь в экономику при помощи знаменитых изобретений - бумаги, денег, финансовой системы, огнестрельного оружия, компаса, сделавших возможными океанские путешествия. Но если существуют сами изобретения, можно ожидать, что нововведения, появляющиеся на их основе, будут рождаться не поодиночке, а группами, кластерами, давая начальный импульс ранним волнам Кондратьева. Таким образом, можно предположить, что, хотя и в весьма рудиментарной форме, волны Кондратьева зародились в Китае на рубеже первогои второго тысячелетий нашей эры, переместившись затем по Великому шелковому пути в Италию и, набрав темпы в XV в., достигли зрелости с укреплением океанской торговли, в которой господствовали Нидерланды и Бельгия. Длинные волны промышленного развития, исследовавшиеся Н.Д. Кондратьевым, были поздней формой проявления процесса, начавшегося задолго до того в другой части света" [75. С. 54-55]. Авторы выделили двадцать Кондратьевских волн более чем за 1100 лет, ведя отсчет первой из них с 930 г. и двух последних - с 1973 г. и 2026 г.; средняя продолжительность этих циклов составляет 58 лет, с колебаниями от 48 до 80 лет.

Но, как известно, рыночная экономика возникла примерно пять тысячелетий назад, а волны нововведений наблюдались еще раньше (например, при освоении лука и стрел, земледелия, ремесел, деревянного, а затем металлического плуга и т.п.). Если рассматривать всю совокупность факторов, определяющих долгосрочные исторические циклы, то время их, начала можно отодвинуть еще на несколько тысячелетий назад, к началу истории; длительность их в первоначальный период составляла несколько столетий. В истории каждой цивилизации можно выделить несколько этапов (фаз); зарождения, распространения, зрелости, дряхления, упадка, - каждый из которых представляет собой долгосрочный исторический цикл, завершающийся переходным периодом. Так, в Древнем Египте историки выделяют периоды: раннее царство (примерно с 3000 г. до н.э.); древнее царство (с 2778 г. до н.э.); среднее царство (с 2160 г. до н.э.); новое царство (с 1580 г. до н.э.); позднее царство (с 950 г, до н.э.). Аналогичные периоды выделяются в истории античной цивилизации, средневековой и других. Наиболее отчетливо проявились и всесторонне изучены долгосрочные исторические циклы (волны Кондратьева) в индустриальном обществе. Нет сомнения в том, что такие периодические колебания (с постепенно сокращающейся длительностью) сохранятся и в будущем развитии человечества. В истории каждой страны долгосрочные циклы имеют свои особенности и свою длительность, определяя специфический ритм исторической динамики. Периодизация истории цивилизаций ведется по их эпицентрам, определяющим эталонное время развития человечества.

4. К более высокому уровню цикличной динамики общества можно отнести сверхдолгосрочные многовековые цивилизационные циклы, выражающие ритмы смены мировых цивилизаций и знаменующие коренные преобразования в обществе.

Идею существования наряду с 50-летним периодом в ритме политического, духовного и художественного развития трехсотлетних периодов в динамике искусства и науки выдвинул еще Шпенглер. Бродель вслед за Р. Камероном обосновал наличие вековой тенденции продолжительностью от 150 до 350 лет, полагая, что не существует более длительного циклического движения [8. Т. 3. С. 72].

Подход автора к содержанию и этапам многовековых циклов будет показан ниже, при рассмотрении ритма смены мировых цивилизаций.

5. В научной литературе высказываются гипотезы о существовании наиболее длительной (если не считать жизненного цикла всего человечества) формы цикличной динамики общества - тысячелетних циклов. Мимоходом упомянул об идеальной продолжительности жизни для каждой культуры в одно тысячелетие О. Шпенглер. Близких взглядов придерживались А. Тойнби, Л.Н. Гумилев. Но наиболее подробно эта концепция разработана известным американским футурологом Олвином Тоффлером, который выделил в истории человечества три волны. Первая началась 8-9 тыс. лет назад, с неолитической революции, которая породила сельскохозяйственную цивилизацию. Вторая волна - индустриальная цивилизация - возниклас промышленной революции: триста лет назад произошел взрыв, ударные волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новые цивилизации. Таким взрывом была промышленная революция. С конца XX столетия начинается "третья волна": многое в этой возникающей цивилизации противоречит традиционной индустриальной цивилизации. "Третья волна" несет с собой новый образ жизни, основанный на возобновляемых источниках энергии; на новом институте, который мог бы быть назван "электронным коттеджем"; на радикально преобразованных школах и корпорациях будущего [16]. Многие тенденции, предсказанные Тоффлером, прорисовались за прошедшие с выхода его книги годы более четко. Однако путь перехода к новой цивилизации оказался гораздо более мучительным и длительным, чем это представлялось футурологу.

Подход автора к наиболее крупному уровню периодизации истории во многом схож с концепцией Тоффлера, но структуризация и границы переходов несколько отличаются. Вводится понятие тысячелетнего цикла (который можно назвать историческим суперциклом), объединяющего несколько имеющих общие глубинные основы многовековых циклов (родственных цивилизаций). За точку отсчета также принимается неолитическая революция. Первый суперцикл охватывает неолитическую, раннеклассовую и античную цивилизации - первые три стадии становления человеческого общества (7-8 тыс. лет). Второй суперцикл берет начало с середины I тысячелетия нашей эры и длится полторы тысячи лет, охватывая средневековую, прединдустриальную (раннекапиталистическую) и индустриальную цивилизации. Это были этапы зарождения, становления и торжества индустриального общества. С конца XX в. начался переходный период к следующему суперциклу, который, вероятно, охватит постиндустриальную и две следующие за ней цивилизации (три многовековых исторических цикла) и будет иметь продолжительность около половины тысячелетия, - если какая-либо трагическая случайность (термоядерная или природная катастрофа и т.п.) не перечеркнет этот путь. Но пока данных для суждения о столь отдаленном будущем практически нет, - можно опираться на уже выявленную ритмику общеисторического процесса. Оставим историкам будущего определить сущность и тенденции развития общества, в котором они будут жить.

Определив сущность и структуру цивилизаций, механизм их смены, впору примерить предложенные нами понятия и подходы к реальному историческому процессу. Первый вопрос, который при этом возникает: с какого момента начинать отсчет истории общества?

На этот вопрос предлагают различные ответы. Обычно изучают историю общества с первобытно-общинной формации, которая началась 1,5-2 млн. лет назад - с палеолита, когда отдаленный предок современного человека стал изготавливать каменные орудия (вероятно, более доступные деревянные и костяные орудия использовались намного раньше). Эти факты доказаны арехологами, они являются объектами изучения антропологии. Но о какой истории общества может идти речь, если ни разумного человека, ни тем более общества еще не было и в помине? Большинство этажей пирамиды цивилизации отсутствовало или находилось в зачаточном состоянии. Это попытка перенесения современных представлений об обществе на почву, где реальных предпосылок для него еще не было.

Некоторые ученые ведут отсчет истории древнего мира с конца древнекаменного века, с появления вида "Человек разумный" примерно 40 тысячелетий тому назад. Это был крупнейший переворот в эволюции рода "Человек", в развитии биологического ядра наследственности, которое сохранилось и поныне, в формировании социального генотипа. Но те же историки признают, что первые три десятка тысячелетий первобытный человек, хотя и занимался трудовой деятельностью, находился на иждивении у природы, не мог воспроизводить средства существования: "Человек разумный унаследовал умение трудиться и производить для этого простейшие орудия. Но от конца древнекаменного века он еще очень долго -тридцать тысяч лет своей истории - все еще... только извлекал для себя дары природы с помощью произведенных им орудий, но не воспроизводилее плоды снова. Его способы добывания пищи - собирательство дикорастущих растений, охота и рыболовство, - конечно, были трудом; мало того, для поддержания своего существования человеку и тогда уже нужно было не только производство, но и воспроизводство орудий труда; но сами добываемые им продукты природы он воспроизводить не умел. Поэтому жизнь человеческих коллективов (общин, обычно объединяемых по родству) в огромной степени зависела от внешних природных, даже климатических условий, от обилия или скудости, добычи, от случайной удачи; удача же сменялась периодами голода, смертность была очень высока, особенно среди детей и пожилых. На огромных пространствах земного тара людей было очень мало, и число их почти не увеличивалось, временами, пожалуй, даже падало" [56. Т. 1. С. 31].

Картина, в целом, вероятно, верная, свидетельствующая о том, что человек того периода еще не разорвал пуповины, связывающей его с матерью-природой. Вопрос лишь в том, можно ли считать этот долгий период (вчетверо больший, чем весь следующий путь до наших дней) собственно историей - или это лишь предыстория, время формирования предпосылок для начала исторического пути, создания человеческого общества, разорвавшего пуповину и развивающегося по своим собственным законам, хотя и взаимосвязанным с законами природы как внешний по отношению к человеку и обществу среды. Второй вариант ответа на поставленный вопрос представляется более убедительным.

Следует отметить и такую точку зрения, что история общества, содержание которой составляет борьба классов, началась с их появлением, созданием выражающего волю господствующего класса государства, т.е. примерно пять-шесть тысяч лет назад. Так, Карл Ясперс различает доисторию и примерно 5000 лет известной нам по документальным данным истории, когда "почти одновременно в трех областях земного шара возникают древнейшие культуры. Это, во-первых, шумеро-вавилонская и египетская культуры и эгейский мир с 4000 г. до н.э.; во-вторых, открытая в раскопках доарийская культура долины Инда третьего тысячелетия (связанная с Шумером); в-третьих, смутно сквозящий в воспоминаниях, оставивший скудные следы архаический мир Китая второго тысячелетия до н.э. (и, вероятно, еще более ранний)" [66. С. 70]. Лишь тогда можно говорить об истории цивилизаций, поскольку само это слово происходит от латинского cives - гражданин, civilis - гражданский, т.е. предполагает наличие классов, государства и права. Однако тем самым из истории исключается четырехтысячелетний предыдущий этап, который имел определяющее значение в судьбе человечества и в формировании структуры общества, - этап, который начался с неолитической революции. Всемирно-историческое значение этого грандиозного переворота признается абсолютным большинством обществоведов.

Наша точка зрения состоит в том, что отсчет истории общества нужно нести с неолитической революции (положившей начало первой.

Неолитической цивилизации), которой предшествовал переходный период мезолита. Следовательно, собственно история общества (без переходного периода) насчитывает около десяти тысячелетий - ничтожный миг в хронологии геологической истории Земли, но огромный, насыщенный радикальными переворотами путь, пройденный человечеством. Какие аргументы можно выдвинуть в пользу такого подхода? Во-первых, переход к воспроизводству искусственных средствсуществования, "второй природы", созданной в результате целенаправленной деятельности человека на базе трансформации взятых в первичном виде у природы естественного сырья и энергии, мог быть осуществлен лишь на основе качественного скачка в самом человеке. Человек окончательно разорвал пуповину, соединявшую его с матерью-природой. И сделал это не каждый сам по себе, а лишь совместно, семьей и родовой общиной, взаимодействием общин, которые представляли собой составные элементы древнего общества. Это означает, что сформировался первый этаж пирамиды общества, круг потребностей, способностей, знаний, навыков, интересов человека как части общества. Во-вторых, в этот период сформировалась технологическая база общества, основанная не на естественном (половозрастном), а общественном разделении труда. Можно говорить о существовании подразделений общественного воспроизводства (производстве средств производства и предметов потребления), о выделении земледелия, скотоводства, ремесла и строительства. Общественное разделение труда стало основой для повышения мастерства работника, специализации орудий труда, более высокой его производительности. В-третьих, стали заполняться "квартиры" этажа, представляющего экономический способ производства: реальностью стали общинная собственность на земли и стада, личная собственность на многие орудия труда; возникли начала обмена (сперва натурального), локальных рынков, на которых этот обмен осуществлялся.

В-четвертых, развивалась социальная дифференциация по экономическому признаку, сформировались общины и семьи, занимавшиеся преимущественно земледелием и скотоводством; выделились искусные изготовители тканей, кожаных и гончарных изделий, неолитических орудий труда, строители. Однако государство и право еще не возникли.

В-пятых, наполнился реальным содержанием пятый этаж пирамиды цивилизации, представляющий духовный мир человека и общества. Без накопленных знаний и передаваемых из поколения в поколение навыков невозможно было осуществлять длительные, связанные с годовыми или многолетними циклами процессы воспроизводства в земледелии и животноводстве. Можно говорить о развитом древнем искусстве, о системе норм нравственности, регулирующих довольно сложные внутрисемейные, внутриобщинные и межобщинные отношения.

Конечно, не стоит преувеличивать степень зрелости этих элементов структуры общества, переносить на них современные представления. Но не меньшей ошибкой было бы игнорировать их формирование, что служит достаточным основанием для вывода о начале истории общества.

Определив точку отсчета, попытаемся представить в общем виде основные этапы истории общества, витки спирали исторического прогресса, смены мировых цивилизаций (табл. 9), - с тем чтобы затем более детально рассмотреть этот процесс.

Нужно сразу отметить, что хронологические рамки цивилизации определялись применительно к их эпицентрам, которые периодически перемещались. Длительность каждой цивилизации представлена в таблице в двух измерителях: без переходного периода и включая его; пребывание остатков сошедших с авансцены истории цивилизаций в реликтовом состоянии в обоих случаях не учитывалось.

В табл. 9 выделено семь мировых цивилизаций. Первые три из них - неолитическая, раннеклассовая и античная - могут быть объединены в исторический суперцикл, отражающий период становления общества, его детства и юности. Пик этого исторического периода - античность, и поныне вызывающая восхищение вершинами культуры, духовного мира. Следующие три цивилизации - средневековая, прединдустриальная и индустриальная - с известной условностью могут быть названы ступенью зрелости общества, которое постепенно охватило практически всю планету, сформировало могучую технологическую базу, построенную на рыночных основах многоукладную экономику, демократический социально-политический строй, достигло высот в познании и преобразовании окружающего мира, развитии духовной среды и сравнялось по степени воздействия на биосферу (как положительного, так и отрицательного) с силами природы, поставив на грань уничтожения не только само человечество, но и все живое на планете Земля - при реализации негативного варианта ноосферы.

Конец XX в. может характеризоваться вступлением общества в переходный период к новому суперциклу, первой ступенью которого становится постиндустриальная цивилизация. Будет ли это периодом расцвета человеческого общества, коллективной мудрости, которая позволяет использовать могущество разума и его материального воплощения для гармоничного развития человечества и формирования позитивного варианта ноосферы, - или начнется длительный период, охватывающий несколько (все более коротких по времени) цивилизаций, выражающих фазу дряхления жизненного цикла человеческого общества, - покажет будущее. Хотелось бы верить в первый вариант, но невозможно исключить и второй. Человечество стоит перед величайшим в своей истории выбором, и неожиданный всплеск конфликтов и противоречий накануне третьего тысячелетия обнаруживает реальность сформированной выше альтернативы.

Данные табл. 9 позволяют определить количественную характеристику исторических ритмов. Четко вырисовывается тенденция сокращения длительности каждой последующей цивилизации (без переходного периода): с 30-37 столетий для неолитической до 1,8 столетия для индустриальной и, возможно, 1,2 столетия - для постиндустриальной. Темп ускорения оказался наиболее высоким для средневековой и прединдустриальной цивилизаций, затем он постепенно замедляется. Самый длительный переходный период на первой ступени (мезолит), затем он быстро сокращается и занимает все меньший удельный вес в Жизненном цикле каждой цивилизации (с 44% для неолитической до 25% для индустриальной). Но при переходе к новому суперциклу длительность переходного периода вновь относительно возрастает. Об этом можно судить по следующему ряду цифр, выражающему удельный вес переходного периода в длительности жизненного цикла цивилизаций:

Смена мировых цивилизаций выражает последовательные ступени развития человеческого общества, определяемые по эпицентрам исторического прогресса. Но эти эпицентры периодически перемещаются, особенно при смене суперциклов. Для первых трех цивилизаций эпицентр прогресса размещался в районе Средиземноморья, Ближнего и Дальнего Востока, Индостана (Египет. Месопотамия, Греция, рим, Индия, Китай). Значит, уже в эту эпоху можно говорить о полицентризме мировых цивилизаций, формировании ряда локальных цивилизаций. Следующие три цивилизации характеризуются сдвигом эпицентра исторического прогресса с Востока (Китай, Индия, Средняя Азия, Ближний Восток) на Запад, в Европу, а затем и Северную Америку. Новый суперцикл обнаруживает тенденцию смещения эпицентра на Восток, в Азиатско-Тихоокеанский регион (Япония, новые индустриальные страны, США, Китай).

Однако локальные цивилизации имеют свой, отличный от общемирового ритм. Они появляются в разное время (с разрывом в тысячелетия), некоторые из них погибают. Смежные локальные цивилизации синхронизируются в своей динамике, поэтому можно выделить несколько их групп.

1. Средиземноморски-ближневосточная группа - регион, где возникли и достигли расцвета локальные цивилизации (Египет, Месопотамия, Сирия и Палестина, Малая Азия, Греция, Италия); на втором суперцикле этот регион (кроме Италии) уходит с авансцены исторического прогресса во второй эшелон, а частично (Египет, страны Ближнего Востока) становится объектом колониальной экспансии вырвавшихся вперед европейских держав.

2. Азиатская группа локальных цивилизаций - Индия, Китай, Япония, Персия, Средняя Азия, - где смена мировых цивилизаций начиналась почти одновременно с предыдущей группой. В начале второго суперцикла сюда сместился эпицентр мирового прогресса, но затем, особенно в период индустриального общества, наблюдается стагнация, ход исторического прогресса был прерван колонизацией. С началом постиндустриальной цивилизации наблюдаются признаки включения ряда стран этого региона в эпицентр исторического прогресса.

3. Западноевропейский регион (кроме южной его части) начал свой исторический путь с некоторым запозданием по сравнению со средиземноморским. Со второго суперцикла (прединдустриальной цивилизации) этот регион вырвался вперед, подчинив себе большую часть мира (колониальные империи - Испанская, Британская, Французская). Однако к концу индустриальной эпохи западная цивилизация во многом теряет свои авангардные позиции.

4. Американские цивилизации первоначально в силу изолированности материков (Северной и Южной Америки) развивались особым путем, история которого до сих пор имеет немало белых пятен. Древние цивилизации были практически уничтожены потоком агрессивных европейских колонистов. Здесь возникли новые, дочерние по отношению к западноевропейским локальные цивилизации, которые, однако, вскоре приобрели самостоятельный ритм. В XX в. США вступили в число мировых лидеров, стали сверхдержавой. В Южной и Центральной Америке развитие несколько задержалось из-за колониального господства, однако к концу XX в. налицо признаки ускорения исторического прогресса, приближения к его эпицентру.

5. Африканские цивилизации (если исключить Северную Африку, относящуюся к Средиземноморью), отставшие на первых ступенях истории, в течение ряда периодов были объектами эксплуатации со стороны более развитых регионов; да и в настоящее время центрально-африканские страны находятся в наиболее бедственном состоянии; близка к эпицентру прогресса лишь Южная Африка. Однако имеются предпосылки для оживления этого обширного региона.

6. Восточноевропейские и Североазиатские локальные цивилизации имеют особенности в своем историческом почерке, на которых следует остановиться подробнее.

Как видно из табл. 10, на нынешней территории России, Украины, Белоруссии в силу ряда причин, о которых речь пойдет ниже, неолитическая цивилизация началась на два тысячелетия позже по сравнению с эпицентром (который служит метрономом исторического времени), а следующие две цивилизации не были ярко выражены и пройдены в ускоренном темпе (лишь в Северном Причерноморье - районе античной колонизации - ритм приближался к общемировому). В период раннефеодальной цивилизации Киевско-Новгородская Русь вплотную приблизилась к эпицентру. Затем, под влиянием феодальной междоусобицы и та-таро-монгольского нашествия, страна отстала от эпицентра на два-три века. В XVII в., в эпоху Петра I и Екатерины II, Россия вновь сделала рывок вперед, вошла в число лидирующих стран. В серединеXIX в. опять наблюдалось отставание с освоением индустриальной цивилизации, стремительно охватившей Европу. В конце прошлого - начале нынешнего века это отставание начало преодолеваться, и к середине XX в. ценой неимоверных жертв и усилий Россия (СССР) стала одним из мировых лидеров в военно-технической и космической сферах (при отставании в сферах, связанных с потребительским рынком). В конце XX в. глубочайший кризис и центробежные тенденции отбросили Россию во второй эшелон исторического прогресса. Имеются опасения, что, если это отставание в перспективе будет нарастать, страна надолго может оказаться на периферии мирового прогресса. Но не менее реальна противоположная тенденция, если будет реализован потенциал возрождения России и других тесно связанных с ней народов и они вновь сумеют приблизиться к эпицентру мировой цивилизации на новом ее витке.

В условиях глубокого кризиса вновь, как это было во второй половине XIX в. и в 20-х годах XX в., вспыхнула дискуссия о месте России в мировом цивилизационном процессе. Общепринято деление локальных цивилизаций на два главных типа: западные, исторические корни которых - в античности, христианстве, индивидуализме и демократических традициях. К этому типу относится подавляющая часть развитых стран, при всех отличиях в их историческом пути, культуре, менталитете. Другой тип - восточные цивилизации, культурно-психологические устои которых сформировались под влиянием мусульманства, буддизма и других восточных религий, азиатского способа производства, сильной роли государства, преобладания коллективистских и бюрократических начал над правами личности; к этому типу относится большинство государств Азии, Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока.

К какому же типу отнести Россию? Одни считают, что по географическому местоположению своего исторического центра, влиянию христианства, историческим корням в греко-византийской и западноевропейской культуре Россия принадлежит к западному типу цивилизаций. Другие - что исторически на характер российского общества оказали определяющее воздействие восточные культуры (татарское завоевание, влияние восточных соседей, огромные просторы Сибири), так что Россию скорее можно отнести к восточным цивилизациям. Третьи полагают, что Россия не может быть отнесена ни к западным, ни к восточным цивилизациям, что она образует особый, евразийский тип либо "дрейфует" между Западом и Востоком. Последнюю точку зрения четко выразила Л.И. Семенникова.

"1. Россия не является самостоятельной цивилизацией и не относится ни к одному из типов цивилизаций в чистом виде.

2. Россия представляет собой цивилизационно неоднородное общество. Это особый, исторически сложившийся конгломерат народов, относящийся к разным типам развития, объединенных мощным, централизованным государством с великорусским ядром.

3. Россия геополитически расположена между двумя мощными центрами цивилизационного влияния - Востоком и Западом, включает в свой состав народы, развивающиеся как по западному, так и восточному варианту.

4. При крутых поворотах исторические вихри "сдвигали" страну то ближе к Западу, то ближе к Востоку. Россия представляет собой как бы "дрейфующее общество" на перекрестке цивилизационных магнитных полей" [76. С. 109].

С этими положениями трудно согласиться. Во-первых, Россия вместе с Украиной и Белоруссией образуют самостоятельную локальную цивилизацию со своей самобытной исторической судьбой, экономическим и культурным пространством, менталитетом. Во-вторых, по местопроживанию основной части населения, историческим корням, православно-христианской религии, культуре эта локальная цивилизация принадлежит к Европе, ближе к западному типу. Другое дело, что в определенные эпохи она испытала на себе сильное влияние восточных цивилизаций. Но разве, к примеру, кто-либо сомневается в принадлежности Испании к западному типу, хотя там исторически весьма сильно влияние арабской культуры? В-третьих, при всех исторических вихрях и поворотах, нашествиях с Востока и Запада Россию неправомерно относить к "дрейфующим", находящимся на перекрестке исторических путей обществам; ее индивидуально-самобытные (как локальной цивилизации) и родовые (как цивилизации западного типа) признаки достаточно четко определены.

Подведем итоги сказанному. Историю человечества можно образно представить как жгут взаимопереплетающихся спиралей. Наиболее крупные витки общеисторической спирали представлены суперциклами. Их пока немного, всего два, начинается третий; казалось бы, такое малое число наблюдений затрудняет вывод о закономерности столь крупных цикличных колебаний исторического прогресса. Но напомним, что Н.Д. Кондратьев сформулировал основы теории больших циклов конъюнктуры на основе математической обработки и логического анализа данных о двух с половиной таких циклов. И последовавшая затем почти 70-летняя динамика подтвердила предвидение талантливого ученого. Да и О. Тоффлер сделал вывод о трех витках исторического прогресса за десять тысячелетий с началом третьей волны в конце XX в. [16].

На суперциклы нанизываются витки спирали мировых цивилизаций. Здесь исторических данных для обобщений и выводов о закономерностях цикличной динамики уже больше, чем в предыдущем случае: каждый суперцикл объединяет три цивилизационных цикла, так что общее их число - семь (седьмой только начинается). Более четко прослеживается тенденция ускорения темпов исторического прогресса, выделяется внутренняя структура каждой цивилизации, этапы (фазы) ее зарождения, становления, расцвета (зрелости), дряхления, заката - и пребывания в остаточном, реликтовом состоянии еще несколько исторических тактов.

Каждая мировая цивилизация накладывает отпечаток на динамику локальных цивилизаций, выражающих исторический ритм группы народов, этносов с близкими генетическими корнями и судьбами. Каждая локальная цивилизация имеет свою длительность и почерк цикличной динамики. Поэтому-то подход историков, принадлежащих к разных народам, к общеисторическим закономерностям столь неоднозначен и противоречив: они смотрят на бурный поток исторического прогресса с разных берегов и островов, с разных личных точек зрения. Это помогает понять многомерность, относительность исторического прогресса, но не отрицает его общих закономерностей.

(Ю.В. Яковец "История цивилизаций", М., 1997, с. 52-53)

Итак, первый вопрос: почему происходит смена цивилизаций? В самой общей форме ответ будет таков: потому что господствующая цивилизация отжила отведенный ей историей срок, исчерпала свой потенциал, подошла к последней фазе своего жизненного цикла. В его начале она была молодой, энергичной, полной сил, способствовала более полному удовлетворению растущих потребностей населения, высоким темпам экономического роста, подъему духовной сферы. Но затем эти возможности оказались исчерпанными. Технологический, экономический, социально-политический механизмы, научно-технический, образовательный и культурный потенциалы в значительной мере устарели, обветшали, отталкивают радикальные нововведения. Нарастает разрыв между непомерно возросшими, подстегнутыми в период подъема потребностями - и все более ограниченными возможностями их удовлетворения.

Нельзя сказать, что этот клубок противоречий возникает однократно за весь жизненный цикл цивилизации. Траектория скорее напоминает "трехгорбого верблюда": обычно трижды наблюдается подъем, вслед за которым происходит спад, кризис (рис. 3).

П1, П2, ПЗ - стадии подъема на фазах становления, расцвета и дряхлсния цивилизации;

К1, К2, КЗ - стадии кризиса на тех же фазах

Первый подъем - сравнительно недолгий, но высокий - наблюдается на фазе становления, стремительного распространения новой цивилизации. Активные силы общества одержимы романтикой созидания, обновленные производительные силы, формы присвоения и распределения обеспечиваютвысокие темпы экономического роста, повышения уровня и качества жизни настрадавшегося за время кризиса населения. Но вскоре выясняется, что процветание недолговечно, в значительной мере построено на осколках прежнего, уходящего общества, на энтузиазме юности, срок которой ограничен. Наступает период разочарований, первый кризис раннего этапа цивилизации.

Пережив этот кризис, избавившись от романтических иллюзий, возмужавшее общество вступает в сравнительно долгий и устойчивый период подъема фазы зрелости, когда в полной мере проявляются сущность, главные черты и преимущества данной цивилизации, развивающейся на своей собственной основе. Она разительно отличается приземленностью от того возвышенного идеала, который служил знаменем переворота, увлекавшим массы. Но ее достоинство в том, что она реальна, выражает суть, главное содержание, преимущества и ограничения данной ступени исторического прогресса.

Но фазе зрелости рано или поздно приходит конец. Начинают сгущаться признаки исчерпания заложенного в данной цивилизации потенциала, растет недовольство социальных слоев, получивших меньшую долю богатства. Падают темпы роста производительности общественного труда, разражается новый кризис, завершающий фазу зрелости.

Однако это еще не конец данной цивилизации. Взбодренная нарастающими признаками распада, она находит в себе силы для последней попытки перестройки применительно к новым условиям, нового недолгого и невысокого подъема. Однако это уже попытка реанимации устаревшего больного организма, она не может вдохнуть "третью молодость" в его одряхлевшие органы. Вслед за недолговечным подъемом развертывается всеобщий кризис общества, знаменующий начало переходного периода к очередной цивилизации, предпосылки и элементы которой уже родились и заявили о себе на последней фазе обреченного, уходящего в прошлое общества.

Такова в общих чертах траектория движения любой цивилизации. Она четко прослеживается в истории Древнего Египта, где наблюдалось несколько фаз подъемов и переходных периодов, сопровождавшихся тяжелыми потрясениями. Можно подтвердить это этапами более близкого нам индустриального общества, из цепких объятий которого мы еще не вышли. Первый подъем наблюдался в начале XIX в., в результате освоения достижений промышленной революции. Второй, более длительный (вслед за кризисом 40-х годов), - во второй половине XIX - начале XX в., в период расцвета, зрелости индустриальной цивилизации. Затем наступил тридцатилетний период двух мировых войн и тяжелейшего мирового кризиса, ознаменовавший начало заката индустриального общества. Однако оно сумело в 50 - 60-х годах пройти еще через одну стадию подъема, породившего иллюзию о вступлении человечества в эпоху бесконечного процветания, избавления от кризисов. Но мировые кризисы середины 70-х, начала 80-х и начала 90-х годов развеяли эти иллюзии, показали обреченность господствовавшей более двух столетий индустриальной цивилизации, неизбежность формирования постиндустриальной (название которой, возможно, историки в будущем уточнят).